Для многих молодых людей, которые во время учебы касались конституционного права, сам предмет кажется ужасно скучным. Часто преподавание этой отрасли состоит из заучивания ряда норм и процедур. Для успешной сдачи экзамена, как правило, достаточно знать, как принимаются законы, как назначается правительство и какие условия роспуска Госдумы. Такие нормы и принципы, как «права и свободы как высшая ценность», «правовое государство» или «разделение властей», часто превращаются в пустую банальщину.
Восприятие усугубляется и окружающей реальностью: даже без знания норм Конституции мы понимаем, что многие ее положения не работают на практике. Скажем, у Госдумы практически нет реальных инструментов для сдерживания исполнительной власти. А зачем тогда вообще нам нужно конституционное право?
Конституционное право часто преподается и воспринимается как наука о функционировании институтов власти.
На первый взгляд это выглядит логично: какая другая отрасль права должна изучать государство? Но в такой картине мира Конституция становится лишь техническим документом — инструкцией к применению для власти. В результате упускается ответ на главный вопрос: а зачем нам нужно государство? Неужели ради самого себя?
Статья 2 российской Конституции отчасти отвечает на этот вопрос:
«Человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».
Эта статья находится в главе 1 — основах конституционного строя. Согласно части 2 статьи 16 Конституции, «никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя». Следовательно, любые конституционные изменения и поправки должны проверяться в первую очередь на соответствие первой главе.
Ни одна иная ценность или государственный интерес не могут стоять выше прав и свобод. Иными словами, конституционализм не ограничивается только государством.
Было бы слишком наивно заявить, что человек соприкасается с Конституцией только тогда, когда голосует на избирательном участке, обращается в суд или приобретает собственность. Принцип разделения властей влияет на повседневную жизнь ничуть не меньше, чем уровень инфляции или ставка по ипотеке. Концентрация власти в руках одного института со временем неизбежно сказывается на правах и свободах — политических и даже социальных.
Увы, о таких вещах мало кто задумывается. Например, как формирование судебного корпуса влияет на судебную защиту. А ведь она служит гарантией конституционных прав.
Из-за того, что Конституция кажется скучной и бесполезной еще со школьной или университетской скамьи, человек упускает понимание того, как работают властные институты и как они определяют его жизнь.
Экономист и политический философ Фридрих Август фон Хайек писал:
«Некогда яркие выражения постепенно изнашиваются и утрачивают конкретное значение. Стоящие за ними идеи могут оставаться такими же актуальными, как и прежде, но слова — даже если они описывают все еще существующие проблемы — утрачивают былую убедительность; аргументы не действуют в знакомом контексте, и мы редко получаем прямые ответы…»
Положения о правовом государстве, приоритете прав и свобод, разделении властей кажутся чем-то изношенным и неактуальным. Даже люди, которые разделяют ценности права, перестают в него верить.
Что такое конституционализм?
Дореволюционный юрист Аркадий Елистратов писал, что государство должно «связывать само себя», чтобы не допускать произвола. Венгерский конституционалист Андраш Шайо приводит аналогию с героем древнегреческого эпоса Одиссеем, который привязал себя к мачте.
Конституционализм — это идея конституционного права об ограничении государственной власти.
Она не допускает мысли о существовании абстрактного интереса государства, который стоит выше прав и свобод. Абсолютная власть, независимо от ее источника, неизбежно ведет к произволу.
Конституция — это высший акт, который отражает принципы ограничения власти. Если она не выполняет этой функции, то превращается в формальный документ. Когда конституция узаконивает произвол, ее трудно назвать таковой в полном смысле этого слова.
Когда речь заходит о сдерживании публичной власти, первым приходит на ум принцип разделения властей. Безусловно, он важен: главный индикатор нарушения баланса в системе сдержек и противовесов — это отсутствие возможности одних ветвей власти противостоять другим.
Однако конституционализм рассматривает не только институты власти, но и демократические механизмы, гражданское общество, независимые СМИ — все они важны для сдерживания государства. Американский конституционалист Марк Ташнет называл такие институты отдельной ветвью власти.
Конституционализм против народовластия?
Любимым аргументом противников конституционализма служит апелляция к народу. В российских реалиях у этого подхода даже есть нормативные основания: согласно части 1 статьи 3 Конституции, единственным источником власти является народ Российской Федерации. Может ли мнение большинства преодолевать основы конституционного порядка?
Ответ лежит на поверхности: одни только выборы еще не гарантируют демократии. Для конституционализма это лишь один из инструментов, который удерживает публичную власть от произвола и концентрации в одних руках. Этот институт работает только при условии работающей системы сдержек и противовесов.
Конституционализм осторожно относится и к референдумам. Во-первых, эта процедура требует от избирателя дать однозначный ответ по важному и сложному вопросу. Во-вторых, референдум создает ситуацию, при которой легко манипулировать мнением электората, что особенно опасно в условиях монополии на медиа со стороны государства или малых влиятельных групп. В-третьих, такие голосования зачастую носят плебисцитарный характер и нужны лишь для одобрения уже принятого политического решения. И, наконец, референдум позволяет преодолевать позицию меньшинства.
Например, если на всенародное голосование выносится вопрос о смертной казни, запрете абортов или ограничении прав социальных групп, массовая поддержка такой инициативы автоматически не делает ее конституционной, даже если об этом говорит текст конституции или закона.
Андраш Шайо писал, что конституционализм, наоборот, стремится удерживать демократию от скатывания в диктатуру большинства.
Права и свободы меньшинства не могут зависеть от воли большинства.
В вопросах ограничения прав и свобод конституционализм прибегает к тестам, которые позволяют оценить допустимость таких мер. Например, в практике конституционных судов часто встречается тест на пропорциональность [proportionality test], который оценивает инициативу на соответствие ряду критериев, среди которых — баланс прав и законных интересов [balancing].
Аналогично конституционализм стремится сдерживать любителей форсировать политические решения, которые апеллируют к народной воле. Для таких людей принцип разделения властей и система сдержек и противовесов — это преграда. Неважно, о чем идет речь: перераспределение социальной помощи в пользу лояльного электората или массовые депортации мигрантов.
Смысл конституционализма заключается не в повышении эффективности государства, а в сдерживании носителей публичной власти. Он охлаждает горячие головы обязательностью выполнения строгих правил игры и сложных процедур, соблюдение которых гарантирует защиту от беспредела.
«Фронда» существует исключительно за счет средств читателей
Ваш вклад поможет нам издавать журнал в больших тиражах, проводить масштабные мероприятия, а также чаще публиковать тексты и другой контент.
Иван Брикульский — специалист в области конституционного правосудия, автор телеграм-канала «Публичник».
Рекомендуем ознакомиться:
